Кораблик счастья
Ольга Яворская – Кораблик счастья
– Почему ты не хочешь поговорить со мной? Ты обижаешься за то, что мы переехали к вам? Тебе было лучше, спокойнее одному?
Девятилетняя Яринка сидела напротив Алексея и, подперев руками подбородок, внимательно следила, как он, нахмурив брови, шлифовал шахматные фигуры.
– Отстань, ты мне мешаешь.
– Всегда ты так. Я вижу, понимаю – сердишься. И мама моя понимает.
– Ну, когда вы такие умные, тогда почему не пойдете с мамой туда, откуда пришли?
Яринка обиженно надула губы, а через минуту ее личико снова прояснилось, и она таинственно прошептала:
– Ну, как ты не понимаешь, они же любят друг друга. Я когда-то видела, как они целовались.
– Открыла Америку. Слушай, не мешай, иди, играй со своими куклами.
– А я тебя сразу полюбила. Тебе скоро пятнадцать лет, ты такой взрослый и умный – все делать умеешь. Смастери мне кораблик счастья, такой, чтобы он никогда не затонул. Я буду смотреть на него, и мечтать о море. Ты грустишь по своей маме, правда? Но ведь никто не виновен в ее смерти. Я не люблю грустить, и мне жаль, что ты грустишь, и я раньше даже плакала в подушку. Вы с папой жили три года сами, разве тебе не было тяжело?
– Это я сам жил, а папа … Папа уже после первого года одиночества нашел твою маму и часами пропадал в вас. Кто тогда помнил обо мне?
– Однако теперь тебе не надо самому стирать, гладить, готовить пищу. Я всегда буду убирать в твоей комнате.
– Ты хорошая, – Алексей ласково посмотрел на Ярину, – но иногда раздражаешь меня, надоедаешь разговорами, морочишь голову своими теориями, пытаешься жалеть. Это ты положила цветы в моей комнате?
– Я, потому что очень хочу, чтобы и в твоих глазах расцвело счастье. Еще я нарисовала для тебя картинку. На ней много цветов, ласточка и твоя мама.
– Как ты можешь рисовать мою маму, если ты ее никогда не видела?
– А я нарисовала ее похожей на тебя, с большими синими глазами, черными бровями и красивыми губами. Я нарисовала ее в желтом платье.
– У моей мамы никогда не было желтого платья, она не любила желтого цвета. У нее были темно-карие нежные глаза и очень доброе сердце. Его тепла хватило папе только на один год, – сказал грустно Алексей.
– Почему у тебя так много одинаковых фигурок?
– Это пешки. Они идут в бой первыми, первыми и гибнут. Но иногда, пройдя мужественно через поле битвы, приходят в башню к королеве. Бывает, что от маленькой пешки зависит победа. Смотри, какая красивая королева.
– А вот кони, – добавила Яринка.
– И как ты узнала? – Засмеялся Алексей. – Я еще все фигуры буду покрывать лаком.
– Хочешь, я тебе притчу расскажу? Плывет в небе тучка, а навстречу ей солнце. – Ну и хилая ты и крошечная, – смеется солнце. – Ничего ты не можешь, если и капнешь дождем, то только на небольшой участок земли. Вот я, целую землю согреваю.
Тучка подплыла близко и закрыла солнце. Сразу помрачнело вокруг, грустно так стало.
– Ну и притча. Чушь. Сама придумала?
– Сама, – призналась Яринка. – Мне кажется, что счастье апельсинового цвета, а кораблик счастья должен быть голубым с белыми парусами.
– А я тебе смастерю зеленую лодку и заполню ек колорадскими жуками. Согласна?
– Тебе такое не удастся, – звонко засмеялась Яринка.
Она еще долго сидела возле Алексея, наблюдая за его ловкими руками, которые колдовали над шахматными фигурами.
***
Субботний завтрак собрал всех вместе. Мама Ярины, высокая красивая блондинка, подавала на стол, обнимая всех ласковым взглядом. Счастье светилось в ее голубых глазах.
– Ешьте, дети, сейчас принесу торт с кофе. Бери, Лешенька, отбивную, помидоры.
– Не называйте меня так, только мама могла меня так называть, – мрачно ответил Алексей, не поднимая глаз. Отец с упреком посмотрел на сына, но взгляда его не поймал.
– Я сегодня уезжаю на авиашоу в Скнилов, чтобы ты не волновался, – подвел, наконец, мрачный взгляд на отца.
– Алексей, возьми меня с собой, ну пожалуйста, – взмолилась Яринка.
– Ну и придумала. Наверное, я с тобой водиться буду. Поезжай, если хочешь, с подругами, с мамой.
– С какими подругами? Я же никого не знаю в вашем районе. Я так хочу на самолеты посмотреть, на парашютистов.
– Может, мы все вместе поедем, целой семьей, – отозвался отец.
– Ну, вы езжайте себе, а я еще на Лычаковское кладбище зайду.
– Мы могли бы все вместе туда пойти, отнести цветы на могилу, помолиться, – тихо сказала мама Яринки.
– Идите куда хотите, делайте что хотите, а от меня отстаньте, – лихорадочно встал из-за стола Алексей и, хлопнув дверью, ушел из комнаты.
Некоторое время все молчали.
– Он по своей маме грустит, а вообще он хороший, – нарушила тишину Яринка.
– Пойдем на авиашоу, хорошо? Ну, мама, папа, – Яринка переводила умоляющий взгляд с матери на отца. Она никогда не знала другого папы и потому сразу полюбила отца Алексея, как родного.
***
На аэродром Алексей пошел с друзьями – Олегом и Русланом. Праздничная атмосфера, прекрасная музыка помогли развеяться, и он подзабыл отца и его новую семью. Вокруг гуляли люди, смеялись дети. Все были празднично одеты, с восторгом наблюдали за происходящим в небе. Ребята почувствовали себя взрослыми и свободными. Выпили по бутылке пива в выездном кафе «Славутич», после чего подошли ближе к самолетам. Вдруг Алексей увидел своих. Они шли в толпе, держа за руки Яринку. Она все время что-то говорила, поворачивая голову то к маме, то к папе. Чувство нежности к девочке ожило в сердце Алексея с первого дня их знакомства. Чистые, светлые глаза Яринки излучали такую искренность и доброту, что не любить ее было невозможно. Он некоторое время смотрел им вслед, а потом, пошел с друзьями в противоположную сторону.
Купив по мороженому, ребята с искренним восхищением следили за суперистребителем СУ-27, который демонстрировал фигуры высшего пилотажа. С трепетом Алексей смотрел, как он выполнял «кобру», смело опускался вниз. Все были в восторге – смеялись, аплодировали. И вдруг самолет, перевернувшись в воздухе, полетел в толпу людей. Раздался страшный взрыв, облака огня и дыма достигли небес … В первые секунды Алексей не мог ничего понять. Огонь катился в том направлении, куда ушла Яринка с родителями. Охваченный ужасом и страшным отчаянием, он побежал аэродромом. Отовсюду доносились стоны, крики, стоны.
– Туда нельзя, – перекрыли дорогу военные.
– Пустите, там Яринка, папа, тетя Ира.
Алексей прорывается и бежит аэродромом сквозь плач и крики людей. Вокруг мертвые и раненые, остатки тел – ноги, руки, голова девочки.
– Папа, Яринка …! – Уже кричит он и не слышит своего голоса.
– Мама, мамочка, помоги, чтобы они не погибли.
И вдруг парень видит их, они идут прямо к нему. У отца окровавленный лоб, кровь истекает по лицу. Он несет Яринку, на лице которой ни кровинки. С диким отчаянием Алексей обхватил руками свою коротко стриженую голову.
– Лешенька, детка, – тетя Ира обнимает его и целует в лицо.
– Яринка … – Алексей плачет вслух.
– Сынок, она жива, – отец окровавленным лбом прислонился к сыну.
А навстречу бегут и бегут люди.
***
Домой пришел поздно вечером. Его встретила жуткая тишина. Неожиданно зазвонил телефон. Это звонила из села бабушка Яринки.
– Как вы там, не случилось ли с вами беды? – Спросила с тревогой в голосе.
– Мы были на аэродроме. Там взорвался самолет. У Яринки сотрясение мозга и перелом ноги, папа тоже травмирован, тетя Ира осталась с ними в больнице, – рассказывал Алексей.
– Боженька, горюшко, какое! Я уже три часа к вам звоню. Включила телевизор, а там … Лешенька, я все видела. Горюшко большое, непоправимое. Благодарю Господа, что вы живы остались, родненькие мои.
Она плакала и долго говорила сквозь слезы.
Попрощавшись с бабушкой, включил телевизор. Снова перед его глазами появился злосчастный самолет-убийца, который, превратившись в огромный пылающий факел, покатился на людей в том направлении, куда пошли папа с Яринкой и тетей Ирой. Страх начал холодом подползать к груди и Алексей выключил телевизор.
Все время звонил телефон, знакомые и друзья интересовались судьбой их семьи. Затянул шторами окна, и тишина стала еще более жуткой. Она угрожающе проглядывала из всех уголков жилища, заполняла пространство, вползала в душу и превращалась в страшную скуку. Он зашел в свою комнату, но скука была такой невыносимой, как тогда, когда вернулся с похорон матери. Посидев несколько минут, зашел в комнату Яринки. Куклы, которые Яринка разложила на своей кровати, смотрели на Алексея стеклянными глазами и он снова ясно представил головку той девочки, которую видел на аэродроме. Включил свет и зашел в комнату, в которой жили отец с тетей Ирой. Увидев на диване белую отца рубашку, окунулся в нее лицом.
– Они могли все …
Опять зазвонил телефон. Это была тетя Ира.
– Алексей, в холодильнике есть котлеты, борщ, картофель. Разогрей себе и поешь.
– Хорошо, – ответил сдержанно, хотя знал, что есть не будет. — Как вы там?
– Папе почистили и зашили раны, Яринке также сделали операцию, она спит. Не волнуйся, все будет хорошо.
– Простите меня, – произнес тихо.
– Лешенька, мы все тебя очень любим, – вдруг заплакала тетя Ира.
Когда положил трубку, тишина словно раздвинулась, и он отчетливо услышал крик. Прислушался. Везде тихо. Снова зашел в свою комнату. Поочередно брал в руки каждую шахматную фигурку и, подержав, клал на место.
– Обязательно научу Яринку играть в шахматы.
Было далеко за полночь, но сон не шел к Алексею. Только закрывал глаза, как облака огня и дыма достигали неба, а он, окутанный холодной пеленой, бежал аэродромом, над которым завис замерший крик.
Шел городом, будто кладбищем – так грустно было вокруг. Душа замирала, Алексею было тяжело и больно. Флаги с черными лентами, словно траурные знамена, напоминали, что случилась трагедия. Ослепительное солнце плыло по небу, а Алексею было холодно, будто кто-то пересек солнечные лучи. Казалось, что страшная чума пронеслась над городом. Парню иногда встречались люди в черной одежде. Утро рассеивало грусть, откуда-то доносилась траурная музыка. Прижав к груди сверток, пошел в больницу.
– Вам к кому? – Спросила молодая девушка в белом халате.
– К Косарских, – произнес тихо и почувствовал, как страх томно подкатывает к сердцу. – Они все живы?
– Конечно, – ответила коротко и провела его в палату.
– Лешенька пришел! – Радостно воскликнула Яринка.
Она лежала с забинтованной головой на какой-то высокой постели, к правой ноге был подвешен груз.
– Почему ты одна? – Осмотрелся по палате Алексей.
– Она не одна, она со мной, – отозвался доктор, которого парень почему-то не увидел. — Сейчас я пойду к другим больным, а Яринка останется с тобой. В случае тревоги нажмите красную кнопку.
– Со мной мама сидит, но сейчас она пошла к папе, который лежит в соседней палате, – сказала, улыбаясь, девочка.
– Ну, угадай, что я тебе принес?
– Сейчас, сейчас … Дай подумать. Наверное, бананы, апельсины и … наверное, конфеты.
– Вот, бери, – вытащил из коробки и протянул ей прекрасный голубой с белыми парусами кораблик.
– Ой, Лешенька, – воскликнула восторженно, – ты смастерил мне кораблик счастья. Я знала, верила, что ты когда-то мне его подаришь. Как мы счастливы, правда? Мы всегда будем счастливы, – искренне заглянула Алексею в глаза.
А издалека донесся похоронный плач церковных колоколов.
За невинно убиенными…